В ставке Гитлера 4-7 июля

В то время как подвижные соединения, охваченные единым порывом, стремились развить операцию по преследованию отступающего противника без остановки до самой Москвы, а пехотные корпуса форсированным маршем пытались сократить расстояние, отделявшее и от подвижных соединений, и уже догнали некоторые из них и когда ближайшая задача, поставленная в директиве «Барбаросса», была почти полностью выполнена, верховное командование еще только обсуждало вопрос, как вести операции дальше.

Главное командование сухопутных сил было связано директивой, требовавшей после разгрома противника в Белоруссии повернуть значительную часть моторизованных соединений на север и во взаимодействии с группой армий «Север» уничтожить войска противника в Прибалтике. Благоприятные условия для этого были созданы поразительно быстро в результате окружения не менее 29 дивизий противника под Белостоком, Новогрудком и Минском, что еще не означало, что сопротивление русских сломлено на всем фронте. Как мы уже знаем, Гитлер принял решение повернуть 4-ю танковую армию на север, как только она выйдет на рубеж Смоленска. Это время уже почти наступило. Теперь следовало принять решение. Под впечатлением крупного успеха группы армий «Центр» Гитлер в одной из своих бесед 4 июля еще раз затронул данный вопрос: «Я уже давно пытаюсь поставить себя в положение противника. Практически он уже проиграл войну. Очень хорошо, что нам в самом начале удалось уничтожить русские бронетанковые войска и авиацию. Русские не смогут восполнить эти потери... Что же произойдет после прорыва линии Сталина? Самым трудным решением в этой войне является решение, повернуть ли нам на север или на юг. Сможет ли вообще группа армий «Юг» провести эффективный охват?»

На следующий день после этой беседы начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами позвонил командующему сухопутными силами и попросил его переговорить с Гитлером по вопросу дальнейшего ведения операций. Следовало принять решение, которое определило бы исход войны. Следует ли после перехода через рубеж рек Днепр и Западная Двина поворачивать 2-ю танковую группу на юго-восток, а 3-ю танковую группу на северо-восток? Между тем все внимание ставки Гитлера было обращено на группу армий «Юг», которой удалось добиться крупного успеха. Оба танковых корпуса, наступавшие на северном фланге, 7 июля прорвали за рекой Случь «линию Сталина» и открыли группе дорогу на Бердичев и Житомир.

Доклад командующего сухопутными силами Гитлеру состоялся только 8 июля. Сначала сопровождавший командующего начальник генерального штаба привел несколько цифр: из 164 выявленных русских стрелковых дивизий 89 полностью уничтожены, 46 сохранили боеспособность, 18 находятся на второстепенных направлениях, а положение остальных 11 дивизий еще не выяснено. Затем разговор зашел о событиях на юге. Командующий сухопутными силами предложил провести операции, сообразуясь с наличием сил. По его плану 1-я танковая группа должна была развивать полученный под Бердичевом успех и, обеспечивая свой фланг от возможного удара с киевского направления, повернуть свои войска фронтом на юг с тем, чтобы в соответствии с директивой «Барбаросса» преградить противнику путь отхода через Днепр на восток. В противоположность этому Гитлер планировал захват Киева и поэтапное окружение советских войск на восточном берегу Днепра.

По основному вопросу: повернуть ли 4-ю танковую армию на юг или север решения не приняли. Вопреки своему прежнему мнению Гитлер полагал, что группа армий «Север» сможет наступать на Ленинград и выполнить свою задачу наличными силами. Он считал, что Москву и Ленинград следует брать не силами танковых соединений, а предоставить решение этой задачи военно-воздушным силам. Кроме того, Гитлер высказал мление, что если 2-ю танковую группу придется повернуть на юг, то 3-я группа должна будет после выполнения задач, указанных в директиве «Барбаросса», остановить свое продвижение и прикрывать фланг 2-й танковой группы от возможных ударов противника с московского направления.

Этот разговор принес мало пользы. Однако два момента из него заслуживают внимания. Боевые возможности противника оценивались очень оптимистически. До настоящего времени только в одном месте удалось окружить крупные силы русских. Поэтому данные о 89 уничтоженных дивизиях являлись явно нереальными. Кроме того, главное командование сухопутных сил до настоящего времени, видимо, не учитывало резервов, находившихся в тыловых районах России. Спустя три недели количество «выявленных» дивизий противника возросло до 350.

Далее обращает на себя внимание тот факт, что Гитлер выступил в поддержку глубокого охвата на юге, рассчитывая использовать относительно слабые бронетанковые войска. Через три недели начальник главного штаба вооруженных сил, находившийся в штабе группы армий «Центр», по поручению Гитлера охарактеризовал глубокий охват как неправильный маневр. Но к этому вопросу мы еще вернемся. Новых приказов не последовало, и обеим танковым группам, входившим в состав группы армий «Центр», была предоставлена возможность действовать в соответствии с их собственными оперативными взглядами, которые вскоре сильно разошлись.