Третий котел

Те котлы, в создании которых до этого времени приходилось участвовать 3-й танковой группе, получались в ходе самих операций. План окружения возникал на месте, без специальной предварительной разработки. Теперь же речь шла о том, чтобы прорвать фронт противника с целью обеспечить танковым соединениям достаточное пространство для удара по противнику с тыла. Поэтому необходимо было заранее провести планомерную подготовку прорыва, что явилось бы предпосылкой успеха операции на окружение. Условия местности и дорог в районе восточнее Новоселок позволяли использовать на направлении главного удара только один танковый корпус, который мог бы обеспечить узкую брешь в обороне противника. Что же касается второго танкового корпуса, то ввиду изгиба линии фронта приходилось сначала использовать его для удара в направлении на Белый. Таким образом, оба корпуса вынуждены были действовать по расходящимся направлениям.

Штабу 56-го танкового корпуса, прибывшему раньше других, поручили разработать план прорыва в направлении на Холм. В его подчинение передавались 7-я и 8-я танковые и 129-я пехотная дивизии. В последний момент было решено задержать 8-ю танковую дивизию в составе группы армий «Север», поэтому ее заменили 6-й танковой дивизией. К сожалению, пришлось дробить силы 41-го танкового корпуса, который действовал в неизменном составе с самого начала кампании. Танковые полки обеих танковых дивизий не были укомплектованы до полной боевой численности, успех же прорыва зависел от пробивной силы танкового удара; вот почему танковый полк 7-й танковой дивизии был временно переподчинен командиру 6-й танковой дивизии. После выхода к Днепру предполагалось восстановить прежний порядок подчинения. Целесообразность такого мероприятия, в результате которого 7-я танковая дивизия лишалась своего главного средства наступления, сомнительна. Временное переподчинение может быть вызвано плохим состоянием дорог, но оно не должно служить предметом для подражания. В данном же случае переподчинение себя оправдало, и прежде всего в тот момент, когда одна подошедшая с юга русская танковая бригада уже на подступах к Днепру ударила во фланг немецкому соединению.

129-й пехотной дивизии было приказано следовать за танковыми дивизиями с таким расчетом, чтобы включиться в операцию по окружению лишь на восточном берегу Днепра. На 5-й армейский корпус возлагалась задача, используя удар танков, обеспечить постоянное прикрытие правого фланга 56-го танкового корпуса. Кроме того, 5-й корпус должен был расширить прорыв, чтобы в кратчайший срок, если понадобится, вывести свои дивизии на смену танковому корпусу на восточном берегу Днепра.

Особенно трудная задача была поставлена 41-му танковому корпусу. Кроме 1-й танковой и 36-й моторизованной дивизий, корпусу подчинялась 6-я пехотная дивизия, находившаяся в боевом соприкосновении с противником. 41-й танковый корпус должен был овладеть узлом шоссейных дорог - городом Белый, затем повернуть танковую и моторизованную дивизии фронтом на восток, форсировать Днепр выше Холма и обеспечить левый фланг 3-й танковой группы от ударов противника из района Сычевки. Успешно осуществить поворот частей на восток и сохранить оперативное взаимодействие в пределах всей танковой группы можно было лишь при очень искусном управлении корпусом.

6-му армейскому корпусу предстояло, взаимодействуя с правым соседом - 41-м танковым корпусом, наступать на участке фронта по обе стороны Ломоносова, отбросить противника в болота западнее Белого, после чего занять оборону восточнее города и приготовиться к отражению возможных контратак из района Ржева.

Мы не будем останавливаться на тактических деталях прорыва, попытаемся лишь подвести оперативные итоги. Прорыв был осуществлен с неожиданной легкостью 2 октября, при сухой погоде. 8-й авиационный корпус вновь оказал наземным войскам эффективную поддержку. Сопротивление противника на участке прорыва танков было менее упорным, чем мы ожидали. Танковые части 56-го танкового корпуса быстро прорвались через лесистый район вдоль реки Вопь, на полпути между Новоселками и Холмом. Упорные бои развернулись юго-западнее Холма. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась на смерть. Эти бои задержали форсирование Днепра. На 4 октября 6-я и 7-я танковые дивизии прорвались по уцелевшим мостам на восточный берег, подавили сопротивление противника и повернули на Вязьму.

6 октября 7-я танковая дивизия вышла а автостраду и оказалась в тылу противника, слишком поздно начавшего отход на восточный берег Днепра. 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в районе Вязьмы с левофланговым полком 7-й танковой дивизии. К этому времени 56-й танковый корпус создал уже сплошной фронт окружения

на участке от Вязьмы до Днепра (восточнее Холма). Ожесточенные ночные атаки противника, пытавшегося прорваться на этом участке на восток, успеха не имели.

41-му танковому корпусу пришлось преодолевать сильное сопротивление противника в районе юго-западнее Белого. 4 октября, выйдя в район южнее города, корпус развернулся фронтом на восток. Задачу по овладению городом предстояло решать 6му армейскому корпусу. Стремясь соединиться с 56-м танковым корпусом, 41-й танковый корпус прорвался к Днепру и 7 октября форсировал его, чтобы прикрыть тыл частям, удерживавшим внутренний фронт окружения.

5-й армейский корпус, быстро пройдя через Холм и район южнее его, подтянулся к танковым частям, что позволило быстро и в соответствии с планом осуществить смену танковых дивизий, находившихся на внутреннем фронте окружения. Лишь незначительным силам противника удалось уйти на восток.

По-иному развернулись события в полосе наступления 18-го армейского корпуса, действовавшего в верхнем течении Западной Двины. Здесь противник 7 октября отошел со своих позиций. 23-й армейский корпус из-за большого количества минных полей потерял соприкосновение с противником, и последний почти без потерь ушел за Волгу северо-западнее Ржева.

В настоящее время можно констатировать, что и одного 56-го танкового корпуса хватило бы для осуществления прорыва и создания кольца окружения (до подхода пехоты), а на 41-й танковый корпус можно было возложить более важную задачу по поддержке 23-го армейского корпуса. Но мог ли в этом случае 56-й танковый корпус с такой уверенностью выполнить свою задачу, то есть совершить обходный маневр через Холм на Вязьму, если бы его фланг не прикрывался 41-м танковым корпусом?

Успех был достигнут большой. Группа армий «Центр», в которой сосредоточились главные силы немецких танковых соединений, вышла на оперативный простор и двинулась в направлении столицы противника. Весь правительственный аппарат (кроме Сталина) и сотни тысяч жителей покинули город. Стратегическая цель войны - Москва, овладение которой связывалось с большим политическим, экономическим и военным эффектом, находилась, наконец, в непосредственной близости. Неужели в такой момент следовало остановиться, не пытаясь использовать все выгоды создавшейся обстановки, которая, вероятно, никогда не повторится?

Но 7 октября, в день, когда было завершено окружение войск противника под Вязьмой, на всем фронте выпал первый снег - предупреждение о том, что пора приостановить операции. Несмотря на это, немецкое командование решилось продолжать развитие операций с целью овладения Москвой или окружения ее до конца года. 2-я танковая группа к 24 октября прошла еще некоторое расстояние через Орел в направлении на Тулу. 4-я танковая группа отбросила только что прибывшую из Владивостока 32-ю сибирскую стрелковую дивизию с московской оборонительной полосы в районе Бородино; 3-я танковая группа 14 октября овладела Калинином. Но после этого у противника появился союзник, которому удалось сделать то, чего, несмотря ни на какие жертвы, не могло добиться русское командование. Не русская зима, а осенние дожди положили конец немецкому наступлению. Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли, и движение приостановилось. Недостаток боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия определял тактическую и оперативную обстановку последующих трех недель.

Здесь мы оборвем описание операций. Возобновление наступления на Москву и последующая катастрофа уже подверглись подробному критическому разбору в трудах других авторов. Нам хотелось бы высказать свое мнение лишь по одному вопросу, который напрашивается в заключение: имело ли немецкое командование основание после завершения сражений под Брянском и Вязьмой рассчитывать на успешное продолжение операций по окружению Москвы в середине октября?

Мы должны ответить на этот вопрос отрицательно. Следовало учитывать погоду в предшествующие недели и ожидать дальнейшего ухудшения дорог. При таких условиях быстрое проведение операций оказалось бы невозможным. А были необходимы именно быстрые действия, чтобы противник не мог оправиться от нанесенного ему тяжелого поражения. Быстро действовать надо было еще и потому, что нельзя затягивать проведение операций до зимы, которая подошла уже вплотную. Правда, в тылу провели определенную подготовку к зимней кампании: было заготовлено теплое обмундирование, одеяла, средства против обморожения, печи и т. п., но все это находилось еще далеко от войск, а положение с подвозом по мере удаления от конечных пунктов железных дорог все более осложнялось. Подвоз снабжения встал в зависимость от состояния грунтовых дорог.

Но даже если отбросить трудности времени года, военная обстановка сложилась к тому времени не столь благоприятная, как это казалось. 2-я танковая группа после участия в крупнейшей по своим масштабам битве под Киевом, не имея возможности привести в порядок боевую технику, выбивалась из последних сил. Вызывало сомнение, сможет ли она решить свою задачу - овладеть Тулой. В случае дальнейшего продвижения на Горький (400 километров восточнее Москвы) группа осталась бы без всякого флангового прикрытия. 3-й и 4-й танковым группам, имевшим задачу блокировать Москву с севера, предстояло еще преодолеть канал Москва - Волга и Волжское водохранилище юго-восточнее Калинина: 4-я танковая группа натолкнулась под Можайском на первые переброшенные с Дальнего Востока подкрепления. 3-я танковая группа из-за недостатка горючего растянулась между Вязьмой и Калинином, застряла на этом участке, ввязалась под Калинином в тяжелые бои и уже тогда испытывала недостаток в боеприпасах. Крупные по численности боеспособные силы противника, сосредоточенные на левом берегу Волги северо-западнее Ржева, нависли над ее флангом. Таким образом, шансы на обход Москвы одновременно с севера и с юга были весьма невелики.

Клаузевиц прав, когда высмеивает критиков- всезнаек, судящих о полководце по его успеху или неудаче; такие критики стали бы порицать Наполеона I, если бы он после Бородино отказался от использования плодов своей победы. Критики в таком случае воскликнули бы: «Как мог он боязливо прозевать овладение неприятельской столицей, беззащитной, готовой пасть Москвой и тем самым оставить нетронутым ядро, вокруг которого могло вновь организоваться сопротивление». Но уместным ли оказался подобный упрек по отношению к немецкому командованию в 1941 году, если бы оно отказалось от проведения дальнейшего наступления на Москву? Безусловно, нет! Не в начале сентября, а шестью неделями позднее пришлось немецкому командованию решать тот же вопрос, перед которым стоял Наполеон. И речь шла не о кратковременном преследовании разбитой армии, стремящейся избежать вторичного генерального сражения, а о последней тяжелой схватке с противником, всеми средствами защищающим свою древнюю столицу. Следовало мужественно признаться себе в том, что скрытую угрозу левому флангу войск, наступавших на Москву, ликвидировать не удалось, что перемещение направления главного удара на юг в сентябре привело к потере по крайней мере целого месяца, и что для обхода Москвы с двух сторон сил было недостаточно. Конечно, это означало признание и того факта, что планы Гитлера победить Россию за один год провалились. Но ничего ошеломляющего в этом не было. Остановку в верховьях рек Волги, Дона, Днепра и Западной Двины перед началом зимы объяснить как мудрое самоограничение было бы легче, чем последующее поражение на подступах к Москве. Ведь это поражение восстановило моральный дух Красной Армии, дало мощный толчок для подъема национальных чувств русских и в колоссальной мере укрепило доверие к силе руководства, а подобные факторы отнюдь не способствуют тому, чтобы заставить противника пойти на мирные переговоры. Но все эти моменты относятся уже к области политико-стратегических проблем, исследование которых выходит за рамки нашей задачи.