По воле Круппа

- Non progredi, est regredi... - неожиданно для аудитории вклинил в свою речь Гудериан и, не будучи уверенным, помнят ли слушатели латынь, повторил по-немецки: - Не идти вперед - значит идти назад.

Поговоркой древних римлян он хотел оживить внимание аудитории, равнодушно, как казалось ему, воспринявшей экскурс в историю возникновения и развития бронетанковой техники. Может быть, сама комната без единого острого угла: овальные стены и потолок, овальные столики, полумягкие кресла, вертящиеся от малейшего движения тела; может быть, и хозяин этого дачного особняка - веселый, круглый, резвый директор крупповских заводов Мюллер - как-то не располагали к сухому тону и скучным выкладкам, какими начал не то доклад, не то информационное сообщение полковник Гудериаи. Почувствовав это, он поздновато, но все же сумел скорректировать себя.

Уместно вставленная латынь и то, что за ней последовало: не отягощенные лишними выкладками описания танковых клиньев, обходов, окружений, которые, по мнению Гудериана, сумеют решить и судьбы отдельных сражений, и судьбы целых войн, лаконичное изложение плана создания нового вермахта - плана, для осуществления которого нужны танки, тапки и еще раз танки, - все это уже было подано ярко, броско и послужило хорошим трамплином к главному разговору, ради которого и собрались участники секретного совещания.

- Уважаемые господа! Фюрер лично следит за каждым шагом немецкого танкостроения. И его исторические слова, начертанные в Куммерсдорфе: "Германия будет иметь лучшие в мире танки!", должны стать нашим девизом! Однако, как это ни прискорбно, господа, среди моих коллег-военных, которые, казалось, обязаны быть ревностными исполнителями воли фюрера, имеются рутинеры.

И Гудериан рассказал, как артиллерийское управление рейхсвера упорно противится планам установки на танках пушек калибра свыше тридцати семи миллиметров.

- Пока производство новых артиллерийских систем ограничено Версальским договором - надеюсь и верю, что он доживает последние дни, - нам приходится мириться с такой маломощной пушкой. И все же мне удалось договориться с господином Мюллером, и конструкторы фирмы проектируют на будущий танк рейхсвера башню большего диаметра, чем нужно для пушки калибра тридцать семь. Впрочем, обсудим сначала то, что есть на сегодняшний день.

Мюллер поднялся, подошел к широкой нише, откинул портьеру. В нише стоял стенд с чертежами, а па высокой подставке - макет прошедшего заводские испытания легкого пулеметного крупповского танка T-I.

- Прошу поближе, коллеги!

Раньше других у чертежей оказались двое с Аугсбург-Нюрнбергского машиностроительного завода. За ними - представители фирм "Даймлер-Бенц", "Хеншель" и директор заводов концерна "Рейнметалл".

Пока гости осматривали чертежи и макет нового крупповского танка, Мюллер сообщал его данные:

- Броня семь - тринадцать миллиметров, вооружение - два пулемета, скорость - сорок километров, вес - пять тонн, экипаж - два человека.

Внимательнее других смотрели чертежи и слушали объяснения Мюллера два баварца - владелец Аугсбург-Нюрнбергского машиностроительного завода и руководитель его секретного танкового КБ. Никто из присутствующих еще не знал, что на этом заводе приступили к проектированию танка с легкой пушкой двадцатого калибра, броней пятнадцать миллиметров и скоростью сорок пять километров в час. Проектирование находилось в начальной стадии, и завод, боясь конкуренции более мощных фирм, прятал свой секрет.

Мюллер между тем отвечал на многочисленные вопросы. Присутствующих интересовало, какие узлы и детали хотелось бы Круппу получить от их фирм, в какие сроки и в каком количестве. Здесь, у ниши, а затем опять за столиками шел уже практический разговор дельцов о ценах, прибылях, о том, много ли машин закажет рейхсвер в ближайшие год-два. Последнее уже относилось к Гудериану, а он, окончательно решив про себя, что T-I по бронированию и вооружению слишком слаб, чтоб надолго на него ориентироваться, не стал называть цифр. Сказал лишь, что цель, которую ставит перед собой генеральный штаб, - сравняться по количеству танков с хорошо вооруженными армиями передовых танкостроительных держав.

- Мы пойдем в недалеком будущем на объединение бронетанковых сил в крупные соединения - дивизии. Заказов будет достаточно, мы загрузим не только нынешние производственные мощности, по и новые танковые заводы, которые - фюрер и генеральный штаб на это надеются - будут построены в кратчайшие сроки!

Гудериан заметил, как загорелись глаза у промышленников: такое услышать в кризисное время! Они забыли о марочном вине на столиках - что-то записывали в блокнотах, что-то подсчитывали, - и этот момент Гудериан счел подходящим, чтобы высказать недовольство качеством танковой брони.

- К сожалению, я не успел уточнить, какой завод прислал на артиллерийский полигон образцы стальных плит для испытаний. Мы их вчера подвергли обстрелу бронебойными нулями из пулеметов. Дистанции были обычными, а плиты легко пробивались.

Все посмотрели па Мюллера и директора "Рейнметалла" - только па их заводах производили в последнее время броню для танков. Мюллер оставался улыбчиво спокойным, а директор "Рейнметалла" побелел, сказал, что ого заводы не прокатывали и не отсылали никому подобных плит и он просит не смешивать его фирму с магдебургским "Грузонверке".

"Грузонверке" принадлежал Круппам, и в другой обстановке Мюллер дал бы достойную отповедь конкурентам, но роль радушного хозяина вынудила его признаться, что плиты на полигон были действительно направлены с "Грузонверке" по ошибке, из забракованной контролерами партии, что виновные наказаны и подобное не повторится.

Чтобы не возвращаться к разговору о плитах, Мюллер сообщил, что модель T-I проходит на предприятиях Крупна под названием "сельскохозяйственный тягач ЛаС" и именно так будет фигурировать во всех документах фирм, которые согласились участвовать в кооперации. Тут он увидел входящего в комнату высокого господина и, облегченно вздохнув, поспешил представить его присутствующим:

- Мы пригласили на совещание уважаемого Фердинанда Порше, почетного доктора технических наук, отца "фольксвагена" и спортивных автомобилей мирового класса, конструктора экстрамоторов различных систем. Мы приветствуем вас, высокочтимый доктор Порше! - Не-сколько хлопков Мюллера были подхвачены участниками совещания. - Мы просим вас помочь представленным здесь фирмам решить сложную дилемму: какие двигатели проектировать и направить в серийное производство для танков вермахта - бензиновые или дизельные.

Порше выслушал эти фразы стоя. Первым, коротким, кивком поблагодарил всех за радушие, вторым, глубоким, сопровождаемым движением рук к груди, приветствовал своих давнишних коллег по фирме "Даймлер".

Во время первой мировой войны Порше стал генеральным директором и главным конструктором фирмы "Даймлер-Моторен", которой верой и правдой служил до этого более двух десятилетий. Он занимался изысканиями и проектированием военной техники, значение которой отмечалось многочисленными наградами держав Тройственного союза. До Гудериана доходили слухи, что Порше увлекался в те годы идеями конструирования вертолета и танка, но поражение Германии помешало ему разработать новую боевую технику. Порше снова, как и до войны, стал конструировать спортивные автомобили, лично участвовать в гонках и в пятьдесят лет на своей "Серебряной стреле" достиг скорости почти в полтысячи километров в час. Увидев сейчас высокого, хищноносого, точно его "Серебряная стрела", Порше, Гудериан подумал: "Вот такого бы в танкостроение!"

- Девиз конструктора тапка, по-моему, тот же, что у конструктора гоночной машины: легкость, обеспечивающая рекордные скорости, - начал Порше и длинной паузой как бы пригласил слушателей насладиться его девизом. - Конечно, танку не придется участвовать, как моему "даймлер-бенцу", в состязаниях с целью превзойти абсолютный рекорд скорости. Ему не потребуется мой двенадцатицилиндровый двигатель с кратковременной мощностью до трех тысяч тридцати лошадиных сил, какой я устанавливаю на "даймлер-бенце". Но двигатель должен быть легким, обеспечивая современному пятитонному танку скорость до восьмидесяти километров в час, и он останется, конечно, бензиновым.

- А дизель? - не удержался от реплики Гудериан.

- Я преклоняюсь, герр полковник, перед великим Рудольфом Дизелем. - Порше будто ждал такого вопроса и заранее подготовил ответ: - Но малых дизельных двигателей, которые соответствовали бы габаритам танков и могли бы при компактности развивать такие мощности, нет и - доверьтесь моему опыту - быть не может. Об этом вам скажут и конструкторы уважаемого Круппа, ставящие дизели на речные суда и огромные тягачи. Этой технике скорости танков противопоказаны, потому там и устанавливаются двигатели на тяжелом топливе.

По поведению промышленников Гудериан чувствовал, кто солидарен с Порше, а кто сомневается в безупречности его доводов. Директор фирмы "Машиностроительные заводы "Аугсбург-Нюрнберг" явно хотел что-то возразить, но Мюллер, словно не замечая его, давал слово сторонникам Порше из "Даймлер-Бенца" и "Хеншеля". Причина была Гудериану в общем ясна: патрону Мюллера, Густаву Круппу, невыгодна ломка производства, тем более он строит самолето-сборочный завод и комбинат синтетического бензина... Доказывать Мюллеру, а значит, и Круппу, что у дизелей более прочная конструкция, приспособленность к самым различным видам горючего и меньшая опасность воспламенения, судя по всему, бесполезно, думал Гудериан. Попросить подумать о танкистах, которым будет угрожать гибель от пожаров в машинах с бензиновым двигателем? Но они, разумеется, тут же возразят, что главная защита экипажей - скорость, быстрота маневра, которую и обеспечат бензиновые двигатели. У них отлично налажено производство таких двигателей, моторостроительные заводы ждут огромные государственные заказы, зачем же Мюллеру и Круппу тратить время, энергию и деньги на дело, никем не испытанное?!

Но кто-то из промышленников хотел же заняться танковым дизелем, иначе вопрос не вынесли бы на обсуждение. Так почему же они молчат? О чем перешептываются вот эти из "Аугсбург-Нюрнберг"? Опасаются идти против воли Круппа или не хотят раскрывать своих секретов, чтобы не перехватили? Воля Круппа, как плита чугунная, давит здесь на всех - на сторонников его и противников. Это, конечно, они, Мюллер и Крупп, пригласили Фердинанда Порше, уверенные, что конструктор бензиновых моторов будет их отстаивать с той же беспощадной решимостью, с какой на крутых гоночных поворотах прижимает к скалам соперников. Значит, никто... А ты, Гейнц, почему не вступаешь в спор, ты же не зависишь от Круппа?..

Не зависишь? Но Крупп пойдет к Гитлеру, и фюрер конечно же поддержит его, а не полковника Гудериана. Если он еще останется после этого полковником...

И Порше фюрер тоже покровительствует. Вся пресса в фотографиях, в статьях возводит Порше в национального героя: "Вот он, автор лучшего в мире, самого дешевого в мире народного автомобиля! Каждый немецкий рабочий станет владельцем четырехместного "фольксвагена". Нет, не спорить с Порше, не становиться в позу противника Крупна, а вместе с ними развивать танковое могущество рейха - вот твоя дорога, Гейиц. Пусть пока будет бензиновый мотор. Пройдет несколько лет, и танкостроение, вероятпее всего, так или иначе повернется к дизелю. Он, Гудериан, хочет верить в это.