Часть вторая. Эхо Испании
КБ ротного зампотеха
1
Так же, как рабочий класс гордился Алексеем Стахановым и Александром Бусыгиным, а колхозники - Марией Демченко и Марком Озерным, гордилась армия Николаем Цыгановым.
Не бывало в тридцатые годы смотров боевой техники и маневров Красной Армии, в которых не участвовали бы изобретения зампотеха танковой роты.
Чего греха таить, ему нравилось быть на виду.
Созовут в Москве армейских изобретателей и рационализаторов, Цыганов не постесняется попросить наркома сфотографироваться на память, и будьте покойны - в центре первого ряда, локоть к локтю с Ворошиловым, непременно будет стоять, горделиво вскинув голову с вьющейся шевелюрой, он, Николай Цыганов. Правда, в его горделивости не было и намека на превосходство над кем-нибудь, она мирно уживалась с искренней дружбой с друзьями-изобретателями, приглашенными в Москву. Естественными были легкий поворот головы в сторону Ворошилова и чуть косящий на наркома взгляд - уважительный и благодарный.
Но мечты Цыганова были на десять голов выше его невинного тщеславия.
Он мечтал создать легкий танк, который превзошел бы по проходимости и бронестойкости все существующие машины БТ. Он чувствовал: без технических знаний, вне коллектива конструкторов и завода с добротным оборудованием достичь задуманного трудно. Но Цыганов все же не терял надежду на будущий успех.
Все мечты о новой боевой машине он связывал теперь с созданным им самодеятельным конструкторским бюро. Безотказный Петр Васильев (до армии он работал конструктором на танкостроительном заводе) превращал его идеи в чертежи, а механик-водитель Игорь Мальгин с танкистами - бывшими литейщиками, слесарями, сборщиками - в металл, в детали и узлы задуманной машины. Трудились в примитивной мастерской бригады и в маленьких цехах военно-ремонтного завода.
Начали умельцы с создания для БТ-7 небывалой ходовой части. Машины всех серий БТ были колесно-гусеничными, имели одну пару ведущих колес. По хорошей дороге они развивали высокую скорость. А свернут с шоссе на мягкий грунт - и нужно надевать гусеницы. В результате скорость танка значительно падает, да и времени на смену ходовой части уходит не менее получаса. Разве противник позволит танкистам копаться столько времени?! В боевой обстановке и минута задержки может стать роковой, а тут целых полчаса.
Каков же выход? Цыганов задумал оснастить танк тремя парами ведущих колес. И армейские умельцы не жалели сил и времени, чтобы осуществить этот замысел. Вскоре экспериментальная боевая машина была готова. Испытания на бригадном полигоне прошли успешно, теперь предстояло ехать на окружной. Но тут находка Игоря Мальгина дала толчок поиску в новом направлении.
...Шло испытание листов новой марки стали. Стреляли по ним бронебойными пулями из станкового пулемета с разных расстояний. То ли невзначай, то ли по какому-то наитию Мальгин поставил две карточки - вырезанные из броневого листа четырехугольники - не под прямым углом, а с небольшим наклоном, как бы падающими назад. Удалился в укрытие. С одной и той же дистанции, одинаковым количеством очередей пулеметчик стрелял по каждой карточке. Когда прозвучал отбой, Мальгин с бойцами выбежал из укрытия отмечать попадания. В двух наклонных карточках не обнаружили сквозных пробоин - только вмятины. А в тех, что стояли, как обычно, под прямым углом, были и сквозные пробоины, и более глубокие вмятины. Пораженный внезапно возникшей мыслью, Игорь вызвал по полевому телефону с огневого рубежа Цыганова и Васильева.
Через несколько минут втроем они считали вмятины и бороздки, измеряли их глубину. Ставили под разным наклоном другие карточки, стреляли тем же количеством очередей и с той же дистанции. Потом опять считали попадания, измеряли, записывали результаты...
До глубокой ночи просидели они в тот день в комнате зампотеха. Цыганову не терпелось тут же найти наиболее выгодный угол наклона бронетанкового листа, но вычислить его он не мог. Васильев предложил обратиться за помощью к заводским конструкторам и вместе с ними спроектировать корпус с наклонной броней.
- Хочешь, чтобы украли нашу идею? Никогда к ним не обращусь, мы нашли - мы и сделаем!
- В нашей мастерской такое не собрать, - поддержал Васильева Мальгин.
Цыганов слышать ничего не хотел.
- На ремонтном соберем. Никому ни слова! Только наркому напишу!
Но Цыганов то ли не успел, то ли передумал писать - объявленные в округе маневры заставили отложить начало работ над корпусом машины с наклонной броней.
2
"Быть готовым в любой обстановке продемонстрировать командарму новый колесный ход!" - поставили задачу умельцам.
Столько напоминали об этом Цыганову, Мальгину и Васильеву, что командарм мерещился им и на маршах бригады, и в обороне, и на выходе к исходному рубежу для наступления. Однажды Васильев даже поднял ложную тревогу - ему показалось, что с КП комбрига отъехал командарм и его машина движется прямо на них. Потом, во время наступления, напряжение сгустилось настолько, что уже не хватало времени думать ни о чем другом, кроме выполнения задач.
На подходе к занятой "противником" роще головной танк взвода разведки наскочил на (шинированный" участок и, как определили командиры-посредники, "взорвался". Возглавить разведку предстояло теперь Цыганову, и он, скользнув из башни к Мальгину, своему механику-водителю, кратко изложил обстановку: слева от "минированной" дороги - поле, простреливаемое "противником", справа - прикрытая холмом распаханная низина. Мальгину не нужно было объяснять, что по пахоте другие танки не пройдут, пока не наденут гусеничные ленты, а на это экипажи затратят около тридцати минут. За это время "противник" мог перенести огонь из рощи по неподвижным танкам и расстрелять взвод. Пока основные силы батальона, действующего в передовом отряде, не приблизились на дальность действительного огня, надо было скрытно обойти "противника", двигаясь по скату холма, и атаковать его с фланга или с тыла.
- Прикажите замыкающему предупредить комбата: наша машина идет по распаханной низине.
Мальгин знал, как это опасно, но в сложившейся обстановке такое решение было единственно верным.
- Действуй! - согласился Цыганов.
Накануне прошел проливной дождь, чернозем прилипал к колесам. Машина с каждым метром становилась тяжелее, вязла в грязи. Мотор надрывался, и, чтобы не перегрелся, Игорь вынужден был сбавить скорость.
Сделав полукруг по склону холма, Игорь почувствовал: машина пошла легче. И когда роща оказалась слева, танк рванулся на холм, атаковал артиллерийские позиции "противника".
Цыганов открыл люк башни, чтобы просигналить комбату ракетой: "Путь открыт! Вперед, по стерне". Но руку не поднял, увидев возле танка командарма. Лобастое лицо с грубоватыми крупными чертами было гневным. Цыганов не знал, что командарм, находившийся на НП, следил в бинокль за их танком и был возмущен дерзостью механика-водителя и командира: как рискнули повести по мягкой пахоте боевую машину на колесах?! "Не иначе плутовство какое-то, обман на учениях!" - раздраженно подумал командарм и, когда танк ворвался на холм, пошел к нему. Он был почти убежден, что корпус и башня этой машины из фанеры, а пушка из жести.
Цыганов соскочил па землю, вытянулся:
- Разрешите доложить, товарищ командующий?
Командарм молча и недоверчиво постучал по подкрылкам, броне бортов и башни, поднял руку к пушке и рассмеялся:
- А я-то подозревал липу... Как же ты умудрился не утонуть в трясине?
- Три пары катков сделали ведущими, товарищ командующий! - улыбнулся Цыганов.
- Что ж вы с комбригом скрывали эту машину?
- Только на днях опробовали.
- Ладно, показывай свои три ведущие!
- Здесь, товарищ командующий, но могу...
- Наведаюсь на этой неделе. Похоже, доброго коня ты армии подарил, товарищ Цыганов!
Умельцы
...Наступил день, когда я стал командиром машины, отвечал за нее и за подготовку экипажа. Учеба дала мне многое, по не все. Необходимый танкисту опыт наращивал изо дня в день, знания, приобретенные за время школьной учебы, закреплялись практической работой в парке, на танкодроме, на учениях, на стрельбах. И я сам, и механик-водитель тщательно изучали поведение машины в различных условиях. Мы присматривались к работе каждого агрегата, следили за износом отдельных деталей, старались выявить причины.
Всем наблюдениям я вел строгий учет, записывал их. Они явились прекрасным материалом для рационализаторской и изобретательской работы. Помню, па окружном слете танкистов я докладывал о тех предложениях, которые разработал наш экипаж, чтобы улучшить эксплуатацию машин. Кое-что, впрочем, касалось и усовершенствования конструкции самого танка.
Меня в это время заинтересовала проблема повышения проходимости машин.
Расплывчатая скачала идея становилась все более четкой. Вырисовывались постепенно и общие контуры того приспособления, которое должно было повысить проходимость машин. Рождались отдельные детали.
В этой работе активнейшее участие принимали командир нашей части Куркин и командир-изобретатель Бельчинский, работавший над танком для преодоления водных преград.
Настал наконец день, когда мы задумали приступить к изготовлению улучшенной машины. Средств было мало, приходилось изворачиваться. Детали делали сами в миниатюрной мастерской у себя в части. Монтаж выполняли на близком от нас небольшом военно-ремонтном заводе.
Январь 1934 года. Приспособление готово. Оно уже поставлено на машину. Отрегулировано. Экипаж прошел специальную тренировку. Как будто все в порядке. Но каждый с нетерпением ждал начала испытаний.
Работает мотор. Танк тронулся. Решительная минута. Приспособление действует исправно. Испытали его в более сложных условиях - результат хорош. Вскоре показывали свое изобретение и командованию округа. О нашей работе было доложено народному комиссару обороны.
Однажды вызывают меня к командиру части. Мне сообщают, что получен приказ народного комиссара обороны Ворошилова о присвоении мне звания среднего командира. Незадолго до этого он меня наградил золотыми часами.
В части резко повысился интерес к рационализаторской и изобретательской работе. В течение нескольких дней удалось сколотить умелую группу из солдат... привлечь к разработке моей идеи совершенствования танка ВТ инженеров Васильева, Матюхина, Ревина и некоторых других из одногодичников, прибывших для прохождения срочной службы. С этой изобретательской группой я расширял свои знания, вынашивал в себе мысли, как меньшими затратами и как можно лучше осуществить свою идею, создать приводы не к двум колесам, как в танке ВТ, а к шести, чтобы они способны были пройти по бездорожью и пересеченной местности, - и это было достигнуто.
...Итак, проект одобрен, есть приказ народного комиссара обороны изготовить опытный экземпляр. Пора за работу.
Второй раз довелось мне встретиться с народным комиссаром обороны Маршалом Советского Союза товарищем Ворошиловым в 1936 году, в тусклый и сырой ноябрьский день на поле, где испытывался опытный экземпляр нашего изобретения БТ-ИС. Показались вдали несколько машин, подъехали к нам. Мы сразу узнали наркома. Он подходит и спрашивает:
- Ну что? Вышло?
Товарищ Халепскпй сделал короткий доклад. Затем мы вскрыли опытный экземпляр, показали отдельные агрегаты, доложили о различных свойствах и качествах нашего изобретения.
Товарищ Ворошилов внимательно осматривал детали и агрегаты задал ряд вопросов, похвалил нас за то, что мы своими силами в указанный срок сделали большую работу... Он поручил руководству бронетанкового управления разработать тактико-техническое задание с учетом созданного военнослужащими танка БТ-ИС.
Вспоминает испытатель
Это происходило во второй половине 1937 года, когда Герой Советского Союза Дмитрии Григорьевич Павлов, возвратившись из Испании, возглавлял бронетанковое управление Красной Армии и часто приезжал в подчиненные ему воинские части.
Как-то получилось, что я, механик-испытатель, выехал на одной из заводских "бетушек" на харьковский полигон и там неожиданно оказался поблизости к БТ-ИС, новшеству Николая Цыганова. О том, что он, зампотех роты, выведет свою новинку для показа комкору Павлову, я не знал - военные тогда скрывали ее от нас, и я увидел ее тщательно закрытой брезентом.
- Что за машина? - спросил я, отводя Цыганова в сторону.
- Сам догадывайся, ты же давнишний испытатель...
Но не прошло и часа, как пришлось ему, воентехнику, рассекретить свое изобретение.
Только мы приблизились к речке Красной, как увидели, что цыгановская машина, удачно преодолевшая три четверти небольшой речки, застряла на выходе из нее в топком грунте.
Тут подошел ко мне комкор Павлов:
- Возьми, товарищ Носик, на буксир - общее дело творим...
И когда обе машины уже стояли на твердом грунте и Цыганов снял брезент со своей засекреченной, я увидел наш танк БТ-7, на корпусе которого Цыганов и его помощники из солдатского КБ навесили наклонные листы бортовой, лобовой и кормовой брони. Да еще от самой верхней кромки бортов тянулись на продольную полку металлические листы, прикрывающие обе гусеницы. Были они надежно укреплены болтами на кронштейнах да еще от полки вниз, на тех же кронштейнах, прикрепили фальшборты.
С башни цыгановская дружина тоже опустила наклонные листы, и получилась она обтекаемой...
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов активная ссылка обязательна:
http://weapons-world.ru/ 'Оружие и военная история'